wundewaffe, индикатор нездоровья
 

Не менее впечатляющим Wunderwaffe обладали китайские войска во время Опиумной войны, разразившейся в 1839—1860 гг.

Опиумная война была чудовищным позором для китайцев. В ее ходе 3 (три) английских линейных корабля, 8 фрегатов и 14 шлюпов вместе с несколькими тысячами морских пехотинцев нанесли поражение двумстам тысячам китайских войск.

Как такое могло произойти?

По трем причинам.

Во-первых, китайские военачальники неизменно рапортовали императору о своих невероятных, поражающих воображение победах над варварами. В первые же дни войны император получил от кантонского военного чиновника Ли Цзесюя рапорт о том, что китайские ниндзя сожгли 36 (!) вражеских кораблей и убили бесчисленное количество длинноносых обезьян. «Радость переполняет меня», — отметил на полях этого донесения император алыми чернилами. По мере успехов британских войск рапорты о победах все росли и росли, и в конце войны в донесениях императору британцев убивали уже миллионами (Julia Lovell, The Opium War, p. 117.).

Во-вторых, вместо истребления британцев китайские военачальники неизменно занимались истреблением собственного населения. Поведение маньчжурского военачальника Хай Линя, коменданта осажденного британцами городка Чженьцзян, было типичным. Во время осады Хай Линь обнаружил, что городок «не содержит никого, кроме предателей». Это счастливое открытие позволяло его солдатам, вместо того чтобы сражаться с британцами, заняться геноцидом местных жителей. Маньчжуры убивали любого китайца, включая женщин и детей, встретившихся им на пути, и грабили их дома. Это было тем более необходимо, что Хай Линь не позаботился о запасах еды и топлива, и его солдаты, в перерывах между грабежами, питались сырыми баклажанами. Город спасли только британцы. Когда они поняли, что происходит, английский командир велел начать атаку, причем отказался от артподготовки, чтобы минимизировать жертвы среди истребляемого собственными «защитниками» населения (Lovell, p. 217).

...
Однако самым важным фактором позорного проигрыша была неизменная уверенность китайских начальников в наличии у Поднебесной супероружия.

Китайские военачальники ставили бесчисленные эксперименты с wundewaffe. Один планировал сжечь британские корабли с помощью обезьян, к хвостам которых была привязана горящая пакля. Другой — с помощью волшебников, умеющих ходить под водой. Племянник императора Ийджин (который начал свою военную кампанию с объявления конкурса на самое элегантное и волнующее объявление о победе над варварами) прибег к могучему средству: он бросил череп тигра в Драконовый Пруд, чтобы побудить спящего там дракона проснуться и атаковать британские линейные корабли: «Великий успех неизбежен», — заметил на полях его рапорта император (Lovell, p. 198).

Но самый блестящий эксперимент поставил в 1841 г. военачальник Ян Фан, откомандированный на защиту Кантона. Быстро определив суть проблемы — а именно, что фантастическая меткость английских пушек происходит из-за колдовства, — он тут же нашел и способ бороться с напастью. По всему Кантону были собраны горшки с женской мочой. Горшки были водружены на деревянные плоты, и воины Ян Фана поплыли в наступление по Жемчужной реке, толкая перед собой эти могущественные средства противодействия. К сожалению, результат не оправдал ожиданий, которые Ян Фан возлагал на изобретенное им супероружие.

...
Еще один типичный пример. В одно время с Млимо против белых выступил Мессия американских индейцев Вовока, основатель движения Пляски Духов. В 1889 г. он заявил, что те, кто участвует в Пляске Духов, будут неуязвимы для пуль. Пляска Духов закончилась после бойни при Вундед-Ни, во время которой оказалось, что приверженцы Вовоки все-таки не так неуязвимы, как им казалось.(с)

ну и восстание боксеров с "особыми духовными практиками и сильным кунфу" , делавших адептов неуязвимыми

Дежа вю. :)

Dang, охуенно! сурсы, пожалуйста!

самое забавное то, как это всё уживается в одной головушке

https://play.google.com/store/search...204107&c=books :)

Боксеры, помимо тайного кунфу, активно использовали нарезное казнозарядное огнестрельное оружие. А в кунфу оне упражнялись на китайцах, принявших варварскую веру. Коих погибло, ессно, куда больше, чем самих варваров.

Ну и немножко таки про боксерское восстание, ага.

"Всех своих регулярных войск, бывших в Пекине, правительство не пускает в действие против европейцев, а держит их только наготове. Против кого? Да, возможно, что против тех же самых боксеров и всякого сброда, который, если бы мог осилить европейцев, то наверно нас не пощадил бы. Но погибель наша не входила в планы китайского правительства, и тогда эти стоявшие наготове войска явились бы нашими защитниками. Что регулярные войска были в Пекине, кроме тех отрядов, которые занимали стену, это доказывается рассказом г. Пелио, видевшего их [380] бивуаки на улицах, это доказывается и теми наблюдениями, который делал со стены г. Врублевский, и теми сообщениями, которые получались о приходе войск в английском посольстве. Наконец, что правительство не имело намерения допустить нас до истребления, это доказывается всего лучше теми мирными попытками переговоров, в которые оно вступало. Чем же объясняется все-таки такая странная и лицемерная политика китайского правительства? Объясняется она прежде всего желанием сохранить свою власть и направить движение боксеров не против династии, а на поддержку династии. Отсюда данная свобода действий боксерам против христиан-китайцев, отсюда, признание их патриотами. К чему же стремилось китайское правительство за время всей смуты? Оно стремилось, и это безусловно входило в его планы, к удалению всех европейцев из Пекина. Удаление это, во-первых, развязывало правительству руки в улажении своих внутренних дел, и, во-вторых, снимало с него всякую заботу и ответственность перед Европой за все происшедшее и могущее произойти, а также и предотвращало все те ужасы расправы, которых китайское правительство не могло не предвидеть, когда все представления старой китайской партии оказались несостоятельными, когда китайские войска [381] оказались бессильными, а европейские войска шли победоносно в Пекин.

Теперь остается еще один вопрос. Отчего весь тот многотысячный сброд, подкрепляемый китайскими отрядами, не задавил нас? Сколько было против нас этого сброда и солдат — сказать, конечно, невозможно, но во всяком случае за последнее время было не менее 3–4 тысяч, а в первые дни было гораздо больше. Относительно всей массы сброда, которого было, быть может, и десять тысяч, я держусь того мнения, что сброд этот шел главным образом ради грабежа, и после первых же неудач весь рассыпался. А неудача для него была на первых же порах весьма чувствительная. Когда уличные толпы сброда разграбили и сожгли миссионерские здания американцев за Хода-мынь, то после этого вся их массовая волна устремилась на посольства. Стон и гул стоял в воздухе, когда стала до нас доноситься быстрая трескотня скорострелок. Мы ничего не могли понять, что происходит, и только спустя некоторое время принесли известие, что эти толпы сброда были встречены китайскими войсками, стоявшими у Хода-мынь и производившими из своих скорострелок страшное избиение несшегося на европейцев сброда. Возможно, что в этом сброде и была для нас самая сильная опасность, которую предотвратили регулярные китайские войска"

http://militera.lib.ru/memo/russian/korsakov_vv/15.html

"Орудийная пальба со стороны китайцев была какая-то странная: то они не переставая сыпали снарядами, выпуская в день более сотни, то пропускали несколько дней совсем без выстрела или посылали три, четыре. Самые снаряды были чрезвычайно разнообразны, то попадались новенькие стальные малого калибра, но таковых было ничтожное количество, то большие чугунные, конусообразные, начиненные чугунными шариками старой картечи, были нередко снаряды, начиненные песком, глиной и даже медными китайскими деньгами — чохами. Надо, впрочем, сказать, что и вся китайская осада вообще, а бомбардировка в частности, производила такое впечатление, что где-то есть некто, руководящий всеми действиями китайцев; этот некто не дает в руки китайцев новых хороших орудий и снарядов, которые, как оказалось впоследствии, были у китайцев в изобилии, а выдает только старые, негодные, да и то в неопределенном, но, во всяком случае, малом количестве. Казалось, что промежутки в несколько дней употреблялись именно на то, чтобы доставать откуда-то эти старые снаряды. Пушки, взятые впоследствии по приходе войск на городской стене, и оказались именно [309] старыми, никуда негодными, чугунными орудиями. Старались некоторые объяснить сравнительную ничтожность орудийной пальбы еще и тем обстоятельством, что большая часть снарядов попадала не в европейские посольства, а в императорский и китайский город, где и производила разрушения среди людей и дворцов. Тем не менее выдавались дни особенно тяжелые; такими днями были 23, 24 и 25 июня. В эти дни бомбы, шрапнели и гранаты были направляемы, видимо, рукою более опытною, нежели обычно. В эти дни и жертв, убитых осколками, было много, и самочувствие наше значительно понижалось. В день 23 июня, начавшийся с утра очень тихо, канонада вдруг разгорелась с двух часов дня. Снаряды усиленно полетели по направлению английского посольства. В этот день с утра пришел в посольство к нам М. Н. Гирс, который, как началась бомбардировка, отправился навестить русских дам и успокоить их. М. Н. Гирса сопровождали в английское посольство я и А. Т. Бельченко. Войдя в русское помещение, мы нашли все комнаты пустыми и были обеспокоены, не видя нигде нашего населения. Пройдя через весь дом, мы нашли всех наших дам с детьми в большой тревоге, укрывшимися в одной маленькой комнате, в самом дальнем углу здания. Разрывавшиеся снаряды приносили [310] осажденным много вреда. Не говоря уже о китайцах, женщинах и мужчинах, которые погибли, убит был во французском посольстве осколком гранаты в грудь командир австрийского военного судна «Zeuta». Командир приехал в Пекин вместе с десантом, чтобы посмотреть китайскую столицу и через два-три дня вернуться обратно к себе на судно. Но возвратиться ему не удалось: убит он был во время обхода укреплений. Сопровождал его начальник французского десанта капитан д'Арси, о котором создалась целая легенда, как о человеке, которого смерть не берет."

http://militera.lib.ru/memo/russian/korsakov_vv/12.html

Ну и для справки - опиумных войн было несколько. И когда маньчжуры начинали воевать с умом, европейцам приходилось грустно.

http://militera.lib.ru/h/butakov_tizengauz/03.html

"О вреде чая"