О Нью Йорке наши люди писали много и по разному. Городом Жёлтого Дьявола назвал его Максим Горький, хотя до этого говорил, что Нью Йорк "удивительнейшая фантазия из камня, стекла и железа… Все эти Берлины, Парижи и другие «большие» города — пустяки в сравнении с Нью-Йорком." Мнение его резко изменилось, когда американские газетчики выяснили, что он приехал в Америку не с женой. Kак напечатали в газете "New York World" "так называемая мадам Горький вовсе не мадам Горький, а русская актриса Андреева, с которой он живёт несколько лет после того, как расстался с женой». После этого его попросили съехать из гостиницы.
Ильф и Петров были "не разочарованные Нью-Йорком и не восхищённые им, а скорее всего встревоженные его громадностью, богатством и нищетой." Маяковского "ошарашивает ... выплывающий из океана Нью-Йорк своей навороченной стройкой и техникой." Есенин писал о "Железном Миргороде" : "Разве можно выразить эту железную и гранитную мощь словами?! Это поэма без слов."
Пильняк в романе "О’Кей" даёт весьма противоречивые описания: "С шестидесятого, сотого этажей Нью-Йорк – поразительный, неописуемый, необыкновенный, зловещий, зловеще-прекрасный город, – город торжества индустрии, размаха, человеческого умения, – ни одному Татлину и европейскому поэту-урбанисту не снилась такая необыкновенность, такое величие, такие конструкции, такие линии и грандиозность, единственные в мире, неповторимые. ...Но, если идти по улицам Нью-Йорка (идти или ехать в авто, по вторым этажам улиц, в сабвеях), Нью-Йорк – ужасный город, ужаснейший в мире, безразлично, на Парк-авеню или на Бауэри. Город оглушён грохотом. Город дышит не воздухом, но бензином. Город обманут проститучьей красотой электрических реклам. Улицы завалены мусором без единого листочка. Город превращён в громадную какую-то керосинку копоти и удушья. Взбесившийся город, полезший сам на себя железом, бетоном, камнем и сталью, сам себя задавивший. Город, в котором человеку жить невозможно, как невозможно в этом городе ездить на автомобилях, ибо автомобилям приходится ездить не по улицам, но друг по другу, несмотря на то, что в этом городе собрано наибольшее количество лучших в мире автомобилей и автомобильных марок."
Спорить ни с одним из них я не собираюсь - каждый имеет право на свою точку зрения. Кроме того, все они бывали в Нью Йорке в прошлом веке, писали с оглядкой на советскую цензуру, и были гостями города. Я тоже жила в Нью Йорке в прошлом веке, только в конце, и за 8 лет узнала его достаточно хорошо, так что могу сравнить впечатления классиков советской литературы с реалиями 90-х годов 20 века.
Не могу не согласиться с Пильняком - и в 90-е и сейчас - "город оглушён грохотом." Переехав в Миннесоту, я первое время не могла спать - слишком тихо. Когда мы жили в Квинсе, в Джексон Хайтс, районе, который контролировала колумбийская мафия, шумно было только по праздникам - 4 июля, в День Благодарения и в день колумбийской независимости в конце июле, когда колумбийцы пускали фейерверки. В остальное время мафия блюла порядок, чтобы полиция не мешала работать девушкам и торговцам наркотиками, которые маячили чуть не на каждом углу.
Зато стоило переехать в Бруклин, начался ад. Мы жили в Мидвуде в одном квартале от "надземки", а на первом этаже нашего четырёхэтажного дома располагалась контора "цыганского такси", которую держали пакистанцы. "Цыганское такси" было предтечей нынешнего Убера или Лифта, только без технологий - просто звонили и договаривались о цене заранее. Контора работала круглосуточно и гвалт там стоял беспрерывно. Летом невозможно было спать с открытыми окнами. Никакие разговоры не помогали - пакистанцы белых женщин игнорировали. Но я нашла способ: со мной работала девушка-пакистанка и я попросила её сказать самое страшное пакистанское ругательство. Сказать он постеснялась, но написала на бумажке. Переводить тоже отказалась - Аллах не простит. В тот же вечер, часов в 11 я высунулась из окошка и внятно и громко прочитала написанное. Наступила изумлённая тишина и на какое-то время проблема была решена. В Манхэттене окна открывать вообще не рекомендовалось: сирены скорых и полицейских машин спать точно не дадут.
Нью Йорк это прежде всего ритм жизни. Ильф и Петров заметили, что "Нью-Йорк не из тех городов, где люди движутся медленно. Мимо нас люди не шли, а бежали. И мы тоже побежали. С тех пор мы уже не могли остановиться. В Нью-Йорке мы прожили месяц подряд и все время куда-то мчались со всех ног..." Мы прожили в Нью Йорке 8 лет и с трудом отучились от привычки мчаться в Миннесоте. Здесь люди ходят заметно медленнее - если вообще ходят. В Нью Йорке иметь машину не обязательно, и даже вредно - парковку искать замаешься, платить за гараж - разоришься. В Манхэттене сама видела знаки "Даже не мечтай запарковаться." Пробки тоже никто не отменял. В свой последний визит решила добираться до аэропорта Кеннеди на шаттле - автобусе без остановок. Обещали довезти за 40 минут, везли 3 часа и я бегом бежала на посадку. Так что не ходить, а бегать - чисто Нью Йоркская привычка.
А почему бегать - потому что очень много всего происходит, а расстояния большие. Ну, например, жила я в Мидвуде - до работы в Манхэттене около часа, при условии, что до метро и от метро пешком, удалось втиснуться в первый же поезд на пересадке, и он нигде не застрял. Можно на "скоростном автобусе" - часа два. После работы либо несёшься на концерт, выставку, в бассейн, в театр, либо в магазины. Это я в Миннесоте делаю продуктовые покупки раз в неделю и забиваю два холодильника, а там в руках много не унесёшь, да и холодильник был обычный, не двухкамерный. И каждый день где-нибудь что-нибудь интересное. Как-то выдалась меня неделя, на которой в понедельник у меня были билеты на концерт в Карнеги холле, во вторник - приглашение на вернисаж, в среду - концерт Вагановского училища в Бруклине, в четверг - опера по абонементу, а в пятницу день рождения подруги. И я себе сказала -"стоп, так дальше нельзя." У меня не было времени, чтобы даже обдумать что я видела, - это коловращение тебя затягивает и ты несёшься белкой в колесе, в погоне за новыми впечатлениями.
Таймс -сквер, 1997
Бродвей с Близнецами, 1997
Центральный парк
Мидвуд, в таком доме мы жили последние годы в НЙ
В двух кварталах была остановка метро
Вид с Эмпайра на небоскрёб Крайслер
небоскрёб Утюг
Надземка на Брайтоне
