[Зануда]

В Польше и Дании приняли окончательное инвестиционное решение по проекту, который обсуждался чиновникам и специалистами энергетической отрасли почти двадцать лет.

Газопровод Baltic Pipe свяжет норвежские газовые месторождения через Данию с польским балтийским побережьем.

Партнеры — датская Energinet и польская GAZ-SYSTEM — получили в Еврокомиссии для своего начинания статус «проекта общего интереса».

По предварительным оценкам, газопровод стоимостью около €1,7 млрд сможет доставлять потребителям 10 млрд кубометров норвежского газа в год. Инициаторы проекта заявляют, что он будет способствовать диверсификации источников энергоносителей, интеграции европейского энергорынка, стабилизации цен и обеспечению надежного снабжения газом Польши, Дании, а в перспективе — Швеции и стран Центральной и Восточной Европы.

Сейчас Польша получает ежегодно по 10−11 млрд кубометров газа из России по контракту, срок которого истекает в 2022 году. Через ее территорию проходят трубы, по которым российский газ поступает в Германию, где «Газпром» реализует этот товар по более низкой цене, чем в Польше. Но желание Варшавы отказаться от продления контракта с «Газпромом» и заменить поставки из России норвежским газом, а также сжиженным природным газом из других стран продиктовано не только недовольством ценовой политикой российского поставщика.

Когда я спрашиваю знакомых европейцев — политиков, бизнесменов, экспертов — зачем их странам нужны новые газопроводы при наличии прекрасно работающей инфраструктуры по доставке природного газа из России, ответ один: «энергетическая безопасность».
Члены Евросоюза готовы тратить немалые средства на создание альтернативных путей получения газа даже тогда, когда из Москвы их убеждают в полной надежности, гибкости и даже сравнительной дешевизне российских поставок.

В Литве, например, организовали схему получения сжиженного природного газа через терминал в Клайпеде, а поляки построили такой же терминал в Свиноустье. Когда в Евросоюзе говорят о диверсификации импорта энергоносителей, то имеют в виду не прокладку новых маршрутов транспортировки газа из старых источников, а доступ к альтернативным источникам, способным заменить или подстраховать действующие схемы.

Это особенно актуально для тех европейских стран, где российский газ в случае перебоя поставок заменить нечем. Балканские страны, Прибалтика, Финляндия, Венгрия, Австрия, Словакия — для них зависимость от «Газпрома» оценивается в 60−99% от потребления газа.

При этом главным риском работы с российским поставщиком в Европе называют не технические или коммерческие факторы, а политизированность и непредсказуемость решений, которые за газового гиганта принимают в Кремле. Никакие российские заверения в надежности газоснабжения Европы не принимаются на веру после неоднократных случаев прекращения поставок в разгар отопительного сезона по политическим причинам.

Можно вспомнить, как прокачка газа через Беларусь в Польшу и Германию прекратилась на несколько дней в январе 2004 года. Зимой 2006 года и 2009 года по приказу из Кремля перекрывались задвижки на магистральных газопроводах, идущих в Европу через Украину. В конце 2014 года — начале 2015 года в Москве поручили «Газпрому» резко ограничить поставки в Европу, чтобы помешать украинцам покупать газ у европейских трейдеров.

Все эти решения были демонстративно политическими, и потребители не могли не прийти к очевидному заключению: надо изыскивать другие источники поставок газа, чтобы застраховаться от произвольных действий российского руководства.
Замена украинского транзита на всевозможные «потоки»: «северный», «южный», «турецкий» — проблему на решает. Газ все равно пойдет по ним из того же ненадежного источника.

Да, стоимость организации альтернативных маршрутов высока и часто представляется коммерчески неоправданной, но это плата за страховку. Это относится к строительству терминалов по импорту сжиженного природного газа, к прокладке газопроводов-интерконнекторов для оперативной переброски газа из страны в страну в случае перебоев, к новым магистральным трассам, таким как газопровод из Каспийского региона или тот же норвежско-датско-польский проект.