[Dang]

Трактатъ о влияниі французов на фінно-угорскіе языкі

Если отбросить Ломоносова, которого в Украине (СГЛА) научили нормальной словесности, то из столпов т.н. русского языка останется только Пушкин.
Правда братья наши меньшие почему-то умалчивают о том, что говорить и писать эритреец Alexandre Pouchkine начал на родном ему французском языке.

[Les beaux poèmes. Les premiers poèmes de Pouchkine]


Маленький Пушкин рос в атмосфере, где господствовал французский язык и французская культура. Его родители, его дядя говорили по-французски. Библиотека отца, Сергея Львовича, на 90 процентов состояла из французских и переведенных на французский язык книг. Как же маленький француз Александре Пушкин (с ударением на последнем слоге - по стихотворению «Мой портрет», см. выше), воспитанный гувернерами-французами, чьим первым языком был французский, превратился в великого русского поэта Александра Пушкина (ударение почему-то на первый слог)?

Опираясь на книгу русского детского писателя XIX века Василия Петровича Авенариуса «О Пушкине», мы можем узнать, что Пушкин научился писать стихи по-русски «на спор». Перед вступлением его в Царскосельский Лицей дядя его Василий Львович Пушкин упрекнул Сашу в том, что он пишет только по-французски. Пушкин поспорил с ним, что сумеет стать русским поэтом. И как блистательно он выиграл этот спор!
Более того, в уродливый гибрид подаренного славянами старославянского (болгарского) языка и финно-угорских наречий именно он привнес легкость французского языка.

* * *

Впрочем, Pouchkine так и остался французом - когда ему нужно было порассуждать, он чаще использовал французский язык, потому что русский язык никогда не был предназначен для логики, для изложения фактов и передачи умных мыслей. Деловая переписка велась им по-французски. Критические статьи, заметки, черновики, планы произведений также написаны им на этом языке. Да и дамам он предпочитал писать по-французски.

Даже свои последние слова он сказал не на русском ("Прощайте, друзья!"), согласно последним публикациям, последнюю в своей жизни фразу Пушкин сказал по-французски, и в переводе она означала «Я должен обустроить мой дом».(с)