[juditt]

Цитата:
Захар Прилепин поделился публикацией Алёны Бышенко.
36 мин ·

Хорошие новости из Одессы.
Настанет тот день, когда Борю Херсонского будут водить по родному городу в шутовском колпаке.
Мне уже писали из Харькова, что люди перестали бояться, устали бояться.
События 2 мая в Одессе три года назад запустили войну. Есть шанс, что вчерашние события в Одессе запустили обратный процесс.
А как было смешно, как хохотали: у-ха-ха, я жидобандеровец, у-хо-хо. А потом не будет смешно. Не знаю, будет ли стыдно, но смешно не будет.
Алёна Бышенко
13 ч · Moscow Oblast, Ljuberzy ·

(От одесситки): В этом году на Куликово Поле пришло еще больше людей, чем в прошлом и позапрошлом году.
Трамваи и маршрутки, напрвляющиеся в сторону КП, как никогда были переполнены пассажирами и цветами. В маршруточной жаре и духоте люди тем не менее доброжелательно улыбались друг другу, одобрительно кивали, пристраивали себе на колени букеты стоящих пассажиров, делились салфетками и термальной водой.
Втиснувшаяся в маршрутку явно приезжая мамаша с двумя детьми, удивленно выдохнула: «И куды ж воны вси йидуть?!»
- На Куликово Поле! – дружно и неприязненно обернулся к ней весь народ. – Сегодня Второе Мая! День памяти по сожженным одесситам!
Подъезды к КП были перекрыты за два-три квартала. Оцепление мощнейшее – автозаки, полиция, нац.гвардия и даже какая-то береговая охрана в песочной форме. И клетки. Кругом серые клетки, выстроенные стеной рядом с огородительными лентами. «Я смотрю, нас сегодня охраняют сильнее, чем заключенных» - наклонилась одна из идущих к Дому Профсоюзов женщина к своей подруге. Вторая ей ответила: «Пересажали бы всех нациствующих подонков по камерам, не пришлось бы нас охранять».
К месту возложения цветов было не пробиться, так много пришло народа. Люди сделали узенький коридор, по которому медленно продвигались вновь прибывшие для возложения букетов. Цветов и свечей – море! В три ряда вдоль забора. И на самом заборе, и на всех деревьях и клумбах, растущих рядом. И надписи. Надписи скорбящих вместе с Одессой стран и городов – Питер, Израиль, Германия, Испания, Нидерланды, Швейцария…
И портреты погибших. А рядом с портретами их матери, родные и близкие.
Конечно, не обошлось без провокаций. Еще у входа на Куликово Поле обосновалась кучка озлобленных правосеков. Но к ним моментально дернулась полиция. Жестко поговорила, и они со своего места даже не сдвинулись, побоялись. Так и стояли в отдалении от людей и лишь с ненавистью зыркали по сторонам.
Но какие-то провокаторы по одиночке все же прошли к Дому Профсоюзов и попробовали зацепить людей. Зацепили. Одному разбили телефон, на второго народ накинулся с криками «бей его» и «вали его». И побили бы, если бы полиция вовремя не выдернула его из этой кучи малы.
Над третьим провокатором, неким красномордым россиянином по имени Константин Тычина с жовто-блыктной ленточкой и значком Евросоюза на груди, народ откровенно стебался. То там, то тут этот Тычина объяснял ватникам и набежавшим журналистам про «Россия – агрессор, а украинцы – молодцы», но ватники презрительно игнорировали пламенную речь проукраинского россиянина, и он быстро ретировался с КП. В дальнейшем он был замечен уже на выходе с площади среди полицейских, которым в том числе решил прочитать свою лекцию.
Досталось и журналисту порошенковского «Пятого» канала. Свою порцию пинков и оскорблений он получил по полной программе.
И чернявой девице в вышиванке досталось. В момент ее протискивания сквозь толпу и слова «пробачьтэ», ей вслед полетело: «Сука! Тварь! Пробачим мы вас только тогда, когда вы на виселице болтаться будете».
А между тем люди находили в толпе своих знакомых, горячо и трепетно обнимались, похлопывали друг друга по плечу, пожимали руки, знакомились с друзьями своих друзей, обменивались телефонами с новыми знакомыми, роднились и общались.
Эффектная крашенная блондинка лет сорока с большой грудью и огромными голубыми глазами рассказывала своей компании: «Был у меня один клиент. Из этих, из майданутых. Как не придет в парикмахерскую, как не сядет ко мне на стрижку, так начинает свою русофобию изрыгать. Один раз я не выдержала, взяла огромные ножницы, которые у меня еще от мамы остались с Советских времен, приставила к его боку и прошипела ему в ухо: «если прямо сейчас не закроешь свой хавальник, я тебя тут и прикончу». Ага, конечно испугался. Это же они только стаей на людей не боятся кидаться. А по одиночке так ссыкливые все».
После рассказа своей приятельницы, компания опасливо обернулась на рядом стоящего полицейского. Но молоденький рыжый коп улыбался во всю ширь: «Не волнуйтесь. Я с вами, я за вас».
Тем временем в небо полетели черные шары. Следом белые голуби. Развевался в руках стройной высокой девушки флаг Одессы. Народ громко хлопал и скандировал: «Не забудем, не простим! Одесса – город-Герой!»
Официальная часть акции Памяти закончилась. Народ начал потихоньку расходиться. А ему на смену шли новые люди с цветами. Шли и шли. Потоком.
И будут идти. Каждый год. Каждый год! Второго мая! К Дому Профсоюзов! К заживо сожженным!